Рефы откликнитесь, Вспомните вашу жизнь на колесах Опции

[}{ladon]

Когда вы были в пути , наверняка возникало много курьёзов в ваших поездках???....В моих тоже...Откликнитесь! Ностальгия очень замучила по дороге...По тому как это было...

[borisovich]

Эти глаза напротив...

Они были повсюду, казалось, за каждым деревом притаились обладатели этих мерцающих в кромешной тьме зелёных вертикальных чёрточек. Бесшумные чёрные тени подкрадывались всё ближе и, завывая противными пронзительными голосами, превращали наступившую ночь в жестокое испытание нервной системы.

Сцеп из нескольких секций стоял возле самого крутого склона высоко в горах в районе Ленкорани. Днём, натужно пыхтящий тепловоз затащил нас в горы и уехал. Где наши секции находятся, мы выясняли уже утром, а ночь выдалась совершенно бессонной, благодаря нашим лесным соседям, воющим утробными, леденящими душу воплями. Утром выяснилось, что находимся мы, действительно, в горах, неподалёку от какого-то НИИ, занимающегося селекцией чая. Правда, ни одного сотрудника этого заведения увидеть так и не удалось за целый месяц запаса. Рядом, почти вплотную к секции, возвышался, как я уже говорил, крутой склон, густо поросший почти непроходимым лесом. Как выяснилось позже в беседе с аборигеном, проживающем в убогом жилище, однако, имевшим автомобиль для поездок в местную цивилизацию, то бишь — Ленкорань, воющими по ночам нашими соседями были шакалы. Как эти твари умудрялись пробираться сквозь дремучие заросли, для нас осталось загадкой. Что было делать, как избавиться от непрошенных ночных гостей? Собрали консилиум со всех секций и решили прислушаться к совету аборигена, который порекомендовал (может, он пошутил?) напугать шакалов такими же воплями, какими они не давали спать нам. Это нужно было слышать! Как только стемнело, и недруги наши стали собираться вокруг, со всех секций начали вопить рефы. Это было незабываемое шоу. Каждый старался, как мог, насколько хватало мощи глоток. Когда все уже устали от криков и постепенно умолкли, настала тишина. Ни глаз, ни завываний! И до утра ничто не нарушало покой утомлённых этой войной рефов. На следующий вечер шоу повторилось, и… шакалы больше не беспокоили нас. И хотя в горах ночью совсем не тепло, мы с удовольствием допоздна сидели у своих ”служебок” и наслаждались тишиной, какую услышать можно только в горах.

Однако субтропики ещё не раз подкидывали нам неожиданные сюрпризы.

В полутора-двух километрах от нашей стоянки находилось плато, на котором было два озера. Одно, явно искусственного происхождения, было небольшим, напоминавшим наши сельские ставки, а вот второе внушало уважение и по нашему мнению, в нём должна была водиться рыба. Кстати замечу, что за всё время ни одной рыбы так и не удалось поймать. Абориген, правда, утверждал, что рыба есть, однако он мог и обманывать. Тем не менее, ”на рыбалку” ходили регулярно все свободные от вахт и работ. Естественно, и мы не оставались в стороне от попыток добыть на пропитание рыбы.

Ранним-ранним утром, когда солнце только начало показываться из-за горизонта мы с одним из механиков были уже на берегу большого водоёма, поёживаясь от холода, с надеждой наблюдали за неподвижными поплавками. За спинами у нас начинался пологий склон, выше от озера поросший лесом. Через некоторое время механик (уж простите за натурализм), заявил, что «его припёрло» и пошёл искать укромное местечко. Нашёл он его недалеко в небольшом овражке. А в это время я наблюдал неспешный подъём нежаркого пока ещё, солнышка. Вдруг раздался звук приближающегося на небольшой высоте самолёта. Повернув голову в направлении звука, я увидел…немецкого лётчика! Так мне показалось в первое мгновение. На меня неслась туча каких-то летучих тварей, а впереди с огромными выпученными глазами, похожими на очки лётчиков Второй Мировой войны, летела огромная, размером не меньше вороны, то ли оса, то ли шершень, но настолько огромных размеров и настолько угрожающе вся эта свора ревела, другого слова и подобрать трудно, что я в первое мгновенье окаменел. Естественным порывом было желание куда-то бежать, прятаться. Это рассказывать долго, а решать нужно было мгновенно, ибо лидер этой ревущей крылатой толпы явно изменил курс, направляясь прямо на меня (во всяком случае, так мне показалось). Видимо, решение пришло на уровне подсознания, потому что в следующее мгновение я уже был под водой. Даже сквозь слой воды явно ощущалась мощь этой страшной эскадрильи. На поверхность я рискнул вынырнуть, когда в глазах поплыли красные круги от нехватки воздуха. Истомившиеся лёгкие требовали кислорода, а в помрачившемся сознании пульсировала мысль-вопрос: «Улетели?”

Улетели!!! Только вдалеке ещё что-то шумело, а может, это был шум в ушах. И тут пронзила мысль: «А что с механиком?” И тут раздался негромкий голос: «Жив?”

- Где ты, Валера? — спрашиваю.

- Да здесь я, в окопе. Хорошо хоть штаны успел снять, а то стирать бы пришлось…

Ну, тут уж мы дали волю эмоциям. Смеялись, смеялись, а когда нервный стресс прошёл, он рассказал, что наблюдал из своего овражка.

Шум этой стаи он услыхал, наверное, одновременно со мной. Однако, увидел их много раньше меня и, по его словам они летели, ориентируясь на вершину горы, у подножия которой и было это озеро. Увидела лидирующая тварь меня, сидящего у воды и резко начала пикировать, а за ней и вся её орда. Что у них было на уме, одному Богу известно.

”Тем не менее, — продолжал рассказ Валерий, — когда до тебя оставались считанные метры, ты исчез из поля зрения, а я сделался совсем маленьким и буквально впечатался в дно небольшого окопчика. И, наверное, молился всем известным богам и местному Аллаху в том числе, чтобы они меня не заметили. Тёмная туча зловещих созданий сделала круг над водой, поднялась вверх и вскоре исчезла где-то высоко в лесу. А ты всё не выныривал, и я боялся, уж не утонул ли с перепугу. А когда появился на поверхности, то глаза у тебя были размером с тарелку”. Тут я ему про штаны напомнил, и повеселились мы ещё какое-то время. А потом, видимо, одновременно к нам пришла мысль, что неплохо было бы поскорей отсюда убраться. Что мы и поспешили сделать.

Рефы нашим рассказам не очень поверили, говорят, у страха глаза велики, но в тот район дня три никто не ходил. Потом забылось, а для нас гадюки, скользящие рядом возле ног, казались совершено безобидными и безопасными по сравнению с тем страхом, который нам пришлось пережить.

Не знаю почему, но слова из популярной в своё время песни Валерия Ободзинского ”…воли моей супротив, эти глаза напротив…” долго напоминали мне приключения одного из Ленкоранских запасов.

Прошло какое-то время, и секции забрали на погрузку капусты, началась обыденная трудовая жизнь. Но это уже другая история.

Было, было…